Хохмы
Что за жизнь была бы, коли в ней не было шуток, приколов и прочих, порой даже очень не безобидных проделок!
Иногда такое откалывали, что мама не горюй. Сказанное относится к прошлым годам юности и молодости, в возрасте таковое уже не вытворяли.
Итак, совсем немногое из того арсенала.
В рабочем поселке для молодежи было не так много развлечений. Кинофильмы по вечерам на неделе, танцы также вечером, но в выходные дни.
Уличный футбол, художественная самодеятельность от случая к случаю. Все остальное время подростки бесцельное слонялись по центральным улочкам, задираясь между собой.
Испугать окружающих какой-либо выходкой почиталось за достоинство проказников.
Особой мистической аурой обладало местное кладбище на окраине поселка.
Повесить тряпичную куклу размером в человека на ближайшем от кладбища фонарном столбе и привести сюда девчонок было сравнительно безобидным действом.
Как и надрать с могил цветов ирисов, подарить подругам, а потом сознаться в происхождении букетов. Кощунство, однако.
Однажды мы с Валеркой З., моим приятелем, от нечего делать забрели на центральную кладбищенскую аллею часов около одиннадцати вечера и услышали, что сюда же идет парочка - молодой парень и такая же девчушка. Они явно не видели, как мы прошли сюда чуть раньше. Темнотища была еще та, в шаге друг от друга ничего не было видно.
Решили их припугнуть, чтобы было неповадно впредь по ночам шастать по местам упокоения, отошедших в мир иной человеков.
И потому залегли и притаились за одной из ближайших могильных оград. Чтобы громким криком испугать проходящих нечестивцев. Надо же тому было случиться, что парочка решила зайти именно за открытую калитку ограды этой могилки и присесть на скамью.
Тихонько с приятелем, шепча на ухо, договариваемся между собой о распределении дальнейших обязанностей.
Толкаем друг друга в бок, и руками, просунутыми через низ ограды, разом хватаем за ноги сидящих, и истошно орем во всю мочь.
Парочка вырывается из наших цепких рук и бросается наутек к выходу, оглашая окрестности не менее громкими криками ужаса.
И что самое интересное - парень на десяток метров опережал в беге свою пассию, не оборачивался и не помогал ей покинуть ужасное место!
Уж потом подумали о возможных последствиях своей шалости - а что если бы у внеурочных посетителей кладбища прихватило сердце?
Но все обошлось, хотя потом мы стали свидетелями прекращения дружбы между той парочкой. Поселок то маленький у нас был, все прознали про то, кто был участником истории. И должно быть юношеская привязанность не выдержала испытания временем.
- + -
Но полную волю фантастическим проказам мы давали во время учебы в институте.
Например, в комнате общежития над дверью вешалась бутылка с водой и каждый входящий оказывался под каскадом воды.
Комнатные тапочки у кровати ночью прикручивались шурупами к полу. Встает студент по утру, сует ноги в обувку, пытается сделать шаг и валится снопом, как подкошенный.
В кровать под одеяло кладется резиновый шарик, наполненный водой под завязку. Садится хозяин постели и шар лопается под ним со всеми вытекающими последствиями.
Иногда вместо шарика с водой клали что и потверже, полено, утюг, бутылки. И беда тем, кто с размаху шлепался в кровать. В которой в придачу могла быть отсоединена сетка от спинок. Можно было так грохнуться на пол, и быть придавленным сверху спинками, что мало не покажется.
Или берутся перчатки и их, незаметно для хозяина, зашивают ниткой. Пока шов не распорешь, то и не оденешь. А зимой, да в мороз на улице сие сделать не так и просто.
Один раз трое ребят, что вместе жили в комнате общежития, решили отучить сокурсника, повадившегося регулярно ходить к ним в аккурат к ужину. Дело было в том, что для приготовления кастрюли щей требовалось немало продуктов. Они стоили денег, которых всегда не хватало. Поэтому, желающего поесть на халяву и не делавшего взнос, сокурсника проучили следующим образом.
Перед тем как сесть за стол, где халявщик уже пристроился с большой ложкой, в кастрюлю незаметно опустили, простите, презерватив.
Старший по комнате зачерпнул половником щи и влил их вместе с означенным изделием в тарелку непрошенному гостю.
А потом громким и возмущенным возгласом заорал: "Кто щи сегодня готовил? Что он, подлец, сюда положил!"
Халявщик сделал непроизвольное рыгательное движение, вскочил из-за стола и бросился в коридор, зажав рот руками.
Больше он в трапезах не участвовал, то ли счел приготавливаемую пищу не отвечающей санитарным нормам, то ли по какой то другой неведомой причине.
- * -
Ну и про еще одну хохму, хотя о них можно говорить бесконечно.
Была в нашем институте военная кафедра, готовила будущих офицеров танковых войск.
Для обучения выделялось крыло первого этажа старого институтского здания с большими классами-комнатами.
Как всегда в группах были однокурсники, над которыми подшучивали, порой даже очень жестоко. И вот однажды в перерыве между занятиями для хохмы выбрали Митю, простоватого парня, поспорили с ним, что не сможет он слезть с учебного стола на пол.
А для чистоты эксперимента завязали ему глаза шарфом так, что ничего через него не было видно.
Посадили Митю на стул, подняли, покрутили несколько раз, походили туда-сюда и поместили спорщика, но не на стол, а на пол.
Парень в полной уверенности, что он находится на столе, слез аккуратно со стула и на четвереньках пополз, как ему казалось, к краю стола. Не достигнув этого края спереди, начал пятиться назад, потом проделал то же самое и в обе стороны.
В открытую дверь учебного кабинета набились студенты соседних групп и с интересом наблюдали происходящее.
Привлеченный шумом, заглянул и преподаватель, полковник Гвоздев, с вопросом, а что тут происходит?
Староста группы доложил: "Товарищ полковник, проводится ориентирование в ночных условиях на территории условного противника!"
